479
0
0
0
484
0
0
0
444
2
0
0
552
0
0
0
| QUOTE |
| В шестидесятые годы я начал что-то писать. Показал сочинения тетке. Тетка обнаружила в моих рассказах сотни ошибок. Стилистических, орфографических и пунктуационных. Она говорила: — Здесь написано: «…родство тишины и мороза…» Это неточно. Мороз и тишина — явления различного порядка. Следует писать: «В лесу было морозно и тихо». Без выкрутасов… — Как это — в лесу? — удивлялся я. — Действие происходит в штрафном изоляторе. — Ах, да, — говорила тетка… |
| QUOTE |
| И все же я думаю, что редактор писателю не требуется. Даже хорошему. А уж плохому — тем более. Был, например, такой исторический случай. В одном из своих романов Достоевский написал: «Рядом находился круглый стол овальной формы…» Кто-то прочитал это сочинение в рукописи и говорит: — Федор Михайлович, вы оговорились, надо бы исправить. Достоевский подумал и сказал: — Оставьте так… Гоголь в ранних повестях употреблял слово «щекатурка». Как-то раз Аксаков ему говорит: — Отчего это вы пишете — «щекатурка»? — А как надо? — спросил Гоголь. — Штукатурка. — Не думаю, — сказал Гоголь. — Поглядите в словаре. Взяли словарь Даля. Посмотрели, действительно — штукатурка. В дальнейшем Гоголь неизменно писал — «штукатурка». Но в переизданиях это слово не исправил. Почему? Почему Достоевский не захотел ликвидировать явную оговорку? Почему Александр Дюма назвал свой роман «Три мушкетера», хотя их безусловно четыре? Таких примеров сотни. Видимо, ошибки, неточности — чем-то дороги писателю. А значит, и читателю. Как можно исправить у Розанова: «Мы ничего такого не плакали…»? Я бы даже опечатки исправлял лишь с ведома автора. Не говоря о пунктуации. Пунктуацию каждый автор изобретает самостоятельно. |
509
2
0
0
553
0
0
0
520
0
0
0
501
2
0
0
635
3
0
0
487
0
0
0
431
0
0
0
544
0
0
0
520
0
0
0
